Любовь живёт по соседству

Никто никогда не знает, как повернётся Фортуна в следующий момент нашей жизни. Однако, что ни делается, всё к лучшему. Не верите? А зря...

Тютя, тряпка, ничтожество — Вадим настолько привык к этим эпитетам, давно и прочно вошедшим в лексикон его супруги, что, даже если она случайно называла его по имени, уже не реагировал. Отвык. Хотя, казалось бы, как можно отвыкнуть от того, что принадлежит тебе от рождения? Но Виолетта умела «переломить» любого, и собственный муж не стал исключением. В нём её раздражало почти всё: его полная безотказность, неумение ориентироваться в современных финансовых реалиях, аб­солютная бесконфликтность. Исправить ситуацию не могло даже то, что в свое время Вадим входил в сотню лучших гроссмейстеров страны. «Запомни раз и навсегда — ты самый настоящий тютя!» — по слогам ежедневно чеканила она унизительную мантру, напрочь игнорируя его былые заслуги. Вадим с женой не спорил — бесполезно. Да и женился в своё время на ней только потому, что она приперла его к стенке ультиматумом: переспал — женись! Парню из интеллигентной семьи, надежде шахмат­ного спорта ничего другого не оставалось, как отвести барышню в загс, — его с дет­ства приучили, что за удовольствия надо платить, хотя если честно, то удовольствие было сомнительным. Немудрено, что их семейная жизнь с первых же дней не сложилась.

Единственное, что хоть как-то все эти годы радовало Вадима, — это сыновья. А когда они выросли, он нашел утешение в выпивке. Чтобы не прослыть алкоголиком, каждый раз он виртуально чокался с кем нибудь из жильцов из дома напротив. Ему нравилось наблюдать за людьми — у каждого из них были свои радости и горести, они ссорились и мирились, рожали детей и выдавали их замуж. Одним словом, жили. И лишь он давно уже не пытался выбраться из своего болота: тютя — он и есть тютя. Впрочем, теперь ему все чаще приходилось отзываться на другое имя. «Алкаш», — припечатала его к стенке жена, когда заметила следы похмелья на его лице. Он хотел было возразить, что по ее же вине пить начал, но промолчал. «Я так и знала, что этим все закончится», — категорично подытожила тогда Виолетта и подала на развод.

ЖИЗНЬ — БОЛОТО

Вадим был этому только рад — теперь его никто не пилил за то, что он вообще родился на этот свет. А ведь ему так хотелось, чтобы его любили… Просто так, за то, что он есть. Он был уверен: если бы жена хотя бы попыталась его понять, смогла оценить, он бы для нее горы свернул. Мужчина — он ведь как маленький ребенок. Похвали, погладь по головке — и он сто раз отработает оказанное ему авансом внимание. Но почему-то тех, кто больше всего нуждается в любви, меньше всего любят. А те, кто чувствами не дорожит, буквально утопают в ней — каждый вечер Вадим с завистью наблюдал, как в доме напротив симпатичная женщина обхаживала своего мужа. Её лицо так и светилось любовью. А вот муж почему-то всегда был недоволен. Вадим знал почему — в те вечера, когда женщины не оказывалось дома, её место занимала другая. С ней супруг незнакомки был куда более приветлив и обходителен. Вадим про себя негодовал, не понимая, как можно изменять, если у тебя есть такая жена, и решил при случае рассказать этой женщине все как есть.

Но когда судьба предоставила ему такой шанс, столкнув их лицом к лицу на выходе из магазина, он спасовал. Лишь вежливо поздоровался, как со старой знакомой. Жен­щина удивленно оглянулась ему вслед.

«Ну же, скажи ей все, скажи!» — мысленно подбадривал себя Вадим, но так и не смог перебороть себя — всё-таки чужая семья.

А на следующий вечер ему вдруг стало плохо — то ли слишком перенервничал, то ли… В общем, сердце не выдержало. Понимая, что просто так «перележать» не получится, вызвал «скорую».

СИМУЛЯНТ ПОНЕВОЛЕ

Врачи приехали на удивление быстро. Не прошло и десяти минут, как в квартире раздался звонок. С трудом встав с постели, Вадим пошел открывать дверь.

— Это вы врача вызывали? — на пороге, одетая в медицинскую униформу, стояла та самая соседка из квартиры в доме напротив. Так вот почему она раз в несколько дней пропадала из дому на целые сутки! И как он сразу не догадался, что она — врач?!

— Ну что, пройдёмте, я вас послушаю. Где будет удобнее? Может быть, на кухне? — предложила она, опрометчиво перед этим заглянув в спальню. Комната явно не была готова к приёму посетителей.

— Да, конечно! — смущенно развёл он руками и вдруг спохватился: — Ой, только не туда! Там, кажется, не убрано!

Но было уже поздно — незнакомка подошла к окну и в оцепенении уставилась на собственные окна. Там, в её квартире, её собственный муж обнимал чужую женщину. Отказываясь верить в происходящее, она равнодушно посмотрела на Вадима:

— Теперь мне, кажется, всё понятно. Хотела было расплакаться, но тут же взяла себя в руки.

— Давайте измерим давление.

Вадим послушно закатил рукав:

— А как вас зовут?

— Тамара, — сквозь слезы улыбнулась она. — Давление повышенное. Пьёте?

Вадим виновато опустил глаза — ему впервые стало ужасно стыдно за это.

— Зачем?! — удивилась она. — Вы ведь ещё молодой, вся жизнь впереди. Зачем губите себя?

— Потому что мне не для кого жить, — не задумываясь искренне признался он. — А для себя я не умею.

— Вот и я не умею, — вдруг улыбнулась Тома и, спохватившись, стала собираться. — Лекарства принимайте по графику, а пить я вам категорически запрещаю, слы­шите меня? Вы сможете! Я в вас верю.

Даже если бы она этого не говорила, Вадим бы все равно бросил пить — ведь теперь его жизнь была наполнена смыслом. Каким-то шестым чувством или, возможно, путем логических умозаключений — видимо, сказалось чемпионское прошлое — он понимал, что у него есть шанс! Шанс завоевать внимание и любовь этой удивительной женщины. Игнорируя ощущение легкого покалывания в области сердца, Вадим решил начать новую жизнь с генеральной уборки — уже на следующее утро до блеска выдраил кухню, отнес в прачечную постельное белье, а на обратном пути зачем-то забежал в парик­махерскую, мысленно посмеиваясь над самим собой.

Тамару он увидел еще издали, едва вошел во двор, — она решительно шла по направ­лению к его подъезду. И вдруг остановилась, словно сомневаясь: заходить или нет.

Любовь — единственный разумный и удовлетвори­тельный ответ на вопрос о смысле существования.

Эрих Фромм, философ (1900-1980).

— Тома?! — радостно окликнул её Вадим. Она остановилась, сказав смущенно:

— А я вот решила вас проведать. Узнать, как себя чувствуете...

Он боялся шелохнуться, чтобы не спугнуть внезапно подкравшееся счастье.

— Давайте уже — или туда, или сюда, — вывел их из оцепенения ворчливый голос какой-то бабульки. — Встали на проходе!

— Может, прогуляемся? — тут же спохватился Вадим. — И к чаю что-то купим?

СКОРАЯ ЛИЧНАЯ ПОМОЩЬ

— Теперь я понимаю, почему у меня было ощущение, будто за мной наблюдают, — рассмеялась Тамара, узнав, что Вадим уже давно положил на неё глаз.

— Я не специально! Просто наши окна напротив, а вы никогда не закрываете занавески, — смущенно признался он. — А потом, я уже настолько к вам привык, что, встретив в магазине, поздоровался как со старой знакомой.

— А, ну да, я помню, — улыбнулась Тома. — Муж тогда мне ещё такую сцену ревности устроил. Лицемер!

— А я ведь в тот момент хотел вам даже всё рассказать, но побоялся. Решил, что не имею права вмешиваться в чужую семью.

— Зря боялись, — едва слышно прошептала Тома.

В ответ Вадим крепче сжал её ладонь — зато теперь ему уже нечего бояться. Они шли, держась за руки, не замечая, как проходящие мимо молодые пары с завистью смотрят им вслед.

«Гороскоп».